Распутник. Секта эгоистов

Распутник. Секта эгоистов

Шмитт Эрик-Эмманюэль | Шмитт Э.-Э.


 
В конце XX столетия Э.-Э.Шмитт стремительно стал одним из самых популярных писателей не только на своей родине, во Франции, но и во всем мире. В Европе, в обеих Америках, Азии, Африке идут спектакли по его пьесам. Его романы, повести, эссе, драматические сочинения - предмет широчайшего читательского и зрительского интереса, объект изучения и преподавания.
В России идут спектакли по его пьесам "Ночь в Валони", "Посетитель", "Загадочные вариации", "Фредерик, или Бульвар преступлений", "Распутник".
Издательство "Азбука-классика" представляет неподражаемую, остроумную пьесу Э.-Э.Шмитта "Распутник" - один безумный день из жизни Дени Дидро. А также "Секту эгоистов" - роман, "который рассказывает о том, как его не было, ускользает и обманывает и творит себя из обмана".
Искрометный, насквозь игровой язык прозы Шмитта, безусловно составляющий гордость французской изящной словесности, блистательно представлен в русской версии переводчиком А.Браиловским.

Улисс из Багдада

Улисс из Багдада

Шмитт Эрик-Эмманюэль | Э. Э. Шмитт


 
«Меня зовут Саад Саад, что означает по-арабски — Надежда Надежда, а по-английски — Грустный Грустный» — так начинается «Улисс из Багдада» — новый роман Эрика-Эмманюэля Шмитта, одного из крупнейших представителей современной французской прозы. Герой романа, юноша по имени Саад Саад, хочет покинуть Багдад, город, где под бомбежками погибли его родные и невеста, и добраться до Европы, что для него означает свободу и будущее. Но как пересечь границы, если у тебя в кармане нет ни динара?! Как уцелеть при кораблекрушении, ускользнуть от наркоторговцев, устоять против завораживающего пения сирен, сбежать от циклопа-тюремщика, освободиться от колдовских чар сицилийской Калипсо. Так, постепенно, шаг за шагом разворачивается жестокая, трагичная и в то же время забавная одиссея беженца, одного из тех сотен тысяч, что были вынуждены покинуть родные места.
Э.-Э. Шмитт — блистательный рассказчик — заставляет читателя завороженно следить за изгибами сюжета, напоминающего то странствия гомеровского героя, то сказки «Тысячи и одной ночи»; Шмитт — философ-гуманист — заставляет его задуматься над вопросом о том, чем на самом деле для человечества начала третьего тысячелетия являются границы.